Музей Модерновых Мистерий

Просто так случилось…



Обыкновенные японские школьники, их последние месяцы перед началом взрослой жизни, первые чувства, обыденные горести и радости. Красота и поэзия повседневности. Не все такое любят, но я люблю.

- Последние слова?
- Нет, не сейчас.
- В каком смысле?
- Подожду.

И титул Злодей года получает неподражаемый Освальд Честерфилд Кобблпот со своей бессмертной фразой "Не сейчас"!

Герой книги Мордимер Маддердин живет в мире, где в свое время Иисус Христос сошел с креста и поубивал всех врагов. Маддердин инквизитор, а на дворе у него условное средневековье. Окружающий пейзаж малоприятен – аборигены режут друг друга без особых терзаний (заметим, и Маддердин тоже), а уж грабежи, насилия и работорговля и вовсе не считаются за серьезные проступки.

По меркам своего мира Маддердин неплохой человек, честный – не в смысле морали, а так. И довольно-таки последовательный. Его задача – искоренять ересь и чернокнижие, с чем он вполне успешно справляется, убивая, пытая и отправляя на костре отступников и заблудших.
Временами герой вызывает ужас и отвращение – потому что думает и действует не как мы сегодняшние. Эмоции героев, их этика, их мотивы – на первый взгляд они просты и понятны, но при ближайшем рассмотрении оказываются дикими и чуждыми. Я с таким чувством еще не сталкивалась, но именно дикими и чуждыми, как у обитателей иной планеты.
Раскаяние, как высшее благо, искренняя вера в очищение огнем и последующее спасение, служение богу, а не людям, более того, откровенное презрение к тем самым людям, ради спасения которых рискуешь жизнью…
Не знаю, насколько это соответствует психологии жителя нашего средневековья, но логике повествования такой герой соответствует вполне. Он истово верит в то, что вершит благое дело, и разит грешников недрогнувшей рукой.
Также у Маддердина есть Ангел-Хранитель, устрашающий и безжалостный, к которому можно воззвать в критическую минуту, когда зловещие культы, демоны и взаправдашние колдуны одолевают силы порядка. Но без нужды к нему лучше не обращаться, поскольку Ангел – существ своенравное, и по неким ангельским соображениям может покарать и своего недостойного подопечного.

Книга состоит из нескольких мрачных новелл, где много крови и пыток, а вдалеке маячит зарево костров. Написано просто и скупо, именно таким языком и следует рассказывать подобные истории, акцентируя внимание на рассуждениях и размышлениях, а не на беготне с мечами. Недурно написано. Напрашивается сравнение с циклом «Конгрегация», но не надо сравнивать, для Поповой это будет убийственно, она проигрывает по всем пунктам.

Я долго думала, почему автор изобразил именно такой мир – суровый и безжалостный. Безнадежный, ибо …в глазах Господа все мы виновны, независимо от наших поступков, вопрос лишь в размере и времени наказания, которое неминуемо наступит... Возможно, это попытка реконструкции мира ветхозаветного бога, убедительная и страшная. Никакого любите врагов ваших, только лишь око за око. Или же дело обстоит еще хуже. Спаситель не умер на кресте, чтобы принести мир и любовь исстрадавшемуся человечеству, которое вынуждено теперь жить без милосердия и надежды на спасение. И еще неизвестно, кто в этом мире сошел с креста и стал властвовать над людьми…
Важный теологический вопрос мне здесь видится. И не только на размышления это наводит. Непроизвольно радуешься, что живешь в мире, где есть место милосердию и надежде.

Очень хочется узнать, что случится дальше, к чему приведу героя приключения тела и приключения духа. История продолжается, впереди еще несколько книг.

Бруно Шульц – писатель и художник первой половины XX века, чьи самые известные (если не единственные сохранившиеся) произведения – «Коричные лавки» и «Санатория под клепсидрой». Критики писали, что его талант обладал колдовской способностью преображать банальность в магию – и лучше и не скажешь, потому что по моему твердому убеждению, Бруно Шульц – это такой Франц Кафка, который живет в Макондо. И если он утверждает, что его городок скучен и однообразен (со всех сторон обложила нас печальная серость города), словно зачарован каким-то сонным маревом, то тут же сам опровергает это утверждение рассказом о каком-нибудь примечательном чудачестве или удивительном событии.

( В субботнюю послеобеденную пору мы с матерью шли гулять… )

В книге Роберта Шнакенберга «Тайная жизнь великих писателей» можно встретить самые громкие имена – от Шекспира до Пинчона. Ни за что бы не взяла подобное в руки (тем более, аннотация обещает короткие и вопиюще скандальные биографические очерки), если бы не удивительное чувство, которое возникает при беглом взгляде на обложку. Именно так в мире Четверг Нонетот выглядит взаправдашняя желтая пресса. Историйки о том, как Льоса подрался с Маркесом, Милль сжег единственный экземпляр рукописи «Французской революции» Карлейля (в результате Карлейлю пришлось писать свою книгу заново - меня этот факт серьезно потряс), а Видал и Мейлер выясняли отношения в прямом эфире – конечно, все это ничего не добавит к пониманию литературы. Зато даст возможность испытать совершенно новые и весьма забавные ощущения.



С удивлением прочитала: Я произвел на свет монстра: бесконечно длинный, сложный, местами горький, а местами пугающий роман, плохо подходящий для детей (если он вообще хоть для кого-то подходит)… Ни за что бы не догадалась, кто и о чем мог такое сказать!

Давным-давно я решила, что Сокуров – мой режиссер, и ни разу в этом решении не раскаялась. Вот и сейчас я в очередной раз получила громадное удовольствие от просмотра.
В 2012 году в российский прокат вышел последний на сегодняшний день фильм режиссера Александра Сокурова по сценарию Юрия Арабова – «Фауст», снятый по мотивам трагедии Гете на языке оригинала.
Картина заслуженно получила «Золотого льва» Венецианского фестиваля. Она захватывает зрителя с первых секунд, с первых же кадров. Яростный контраст между чистым высоким небом и героем, кромсающим мертвое тело в поисках души, завораживает и потрясает. «Фауста» Сокурова ни в коем случае нельзя рассматривать как экранизацию трагедии, хотя основой сценария и послужила история Фауста и Маргариты. Это фильм о природе власти, об искушении, о том, что называют темной стороной. Непривычно, пугающе, странно, но здесь Фауст сам искушает Мефистофеля, предлагая ему свой нехитрый товар и без колебаний подписывая кровью безграмотный контракт. Доктор продает душу вовсе не за величайший миг в своей жизни, не за «прекрасное мгновение», а всего лишь за ночь с девушкой, к которой испытывает плотское влечение.



«Мне скучно, бес» - эти пушкинские слова могли бы стать эпиграфом к происходящему на экране. Фаустом движут скука и разочарование и они же приводят его к совершению чудовищных поступков. Став невольным убийцей Валентина, ученый без малейших угрызений сближается с его сестрой, чтобы затем в спешке покинуть ее, в буквальном смысле оставить на растерзание. Из искателя истины герой очень быстро превращается в расчетливого циника, и за этой метаморфозой следишь с неподдельным интересом, она страшит и притягивает одновременно. Мефистофелю, болезненному и курьезному ростовщику, часто остается лишь сожалеть о людской натуре, да плыть по течению вместе со всем родом человеческим. Он по-своему даже привязывается к Фаусту, и его последними словами будет сожаление о том, что о герое некому теперь заботиться. Мефистофель – неустроенный хранитель прогнившей рухляди, не способный к настоящему злодейству. А истинного дьявола каждый носит внутри себя и ведет с ним ежедневную борьбу. И сокуровский Фауст проиграл битву задолго до ее начала.

Из всех персонажей фильма, наиболее четкими чертами антагониста обладает, как ни странно, гомункулус, созданный учеником Фауста Вагнером. Когда бедняга пытается показать Маргарите это милейшее существо, та в страхе отталкивает Вагнера, не ведая, что беззащитный гомункулус есть подлинный антипод ее возлюбленного – зародившийся в колбе и по всем догматам лишенный души, но безобидный и ласковый.

Этот фильм - филигранная работа настоящего Мастера, очевидная режиссерская удача. Не хочется делить впечатление на составляющие, но нельзя не сказать о великолепной актерской игре – Антон Адасинкий в роли Мефистофеля и Изольда Дюхаук в роли Маргариты безупречно прекрасны. Изумительны работа оператора и художественное оформление – каждый кадр, даже самый страшный, безумно красив и поэтичен.



История Фауста и Маргариты смотрится на одном дыхании, фильм динамичен в самом лучшем смысле этого слова. Что удивительно – сюжет, в принципе, известен заранее, но от каждого эпизода ждешь откровения, каждая сцена – загадка. По словам сценариста, создатели фильма хотели показать, что человеку не нужен черт, человек сам способен совратить черта и обвинить его же в своих собственных грехах. Сокуровский Фауст сам подбивает дьявола на преступления, и поневоле задумываешься, есть ли душа у этого человека, или его сделка с Мефистофелем – чистейшее надувательство. Не зря герой так лихо расправляется со своим компаньоном в финале.
Представленный на экране мир сугубо материален, вещественен, в нем нет места высокому и святому. Рай или ад – мы так и не узнаем, существуют ли они на самом деле, мы не найдем в этом фильме Бога. Финал будет иным. Не ведая страха и сомнений, Фауст, с одержимостью фанатика отправится «Туда!» и в этот момент зритель почувствует себя свидетелем невиданного алхимического процесса. Неизвестно, во что превратился герой, и неизвестно, где снова выйдет в мир это целеустремленное и бесчеловечное существо, что принесет оно людям.



Возможно, ответу на эти вопросы и были посвящены предыдущие части тетралогии.

Пропал калабуховский дом
Свершилось. Теперь и на «Культуре» прерывают показ фильмов для рекламы. Правда, пока только фильмы и рекламируют, но лиха беда начало, прокладки с крылышками не за горами.
Кто не привык смотреть «Культуру» лучше уже и не начинайте, чтобы потом не огорчаться.

Шпиономания
«Высокая награда» - фильм о нелегкой шпионской доле (агенты иностранных разведок нацелились заполучить секретные самолетные чертежи) и навязчивых и приставучих советских людях. Еще ни в одном фильме соотечественники меня так не раздражали. Закончилось все, ясно дело, плохо.

И никак нам от этого не уйти
Многие склонны путать два понятия: «Отечество» и «Ваше превосходительство».
(с) М.Е. Салтыков-Щедрин
Михаил Евграфович как никто другой чувствовал такие вещи.